И что, нам не трогать армию дармоедов? Кто просиживает стулья, теряет не работу, а зарплату

Публикация предложений, представленных премьеру Пашиняну вице-премьером Мгером Григоряном и министром финансов Атомом Джанджугазяном в связи с оптимизацией государственных и общественных служащих, дала оппозиции прекрасный повод для пропагандистских манипуляций. Фраза «Даже если около 10 тысяч общественных служащих, не создающих дополнительного результата, станут безработными…» была представлена как уже принятое решение о сокращении 10 тысяч человек и удостоилась самой жесткой критики. Хотя очевидно, что критика была такой же жесткой, напиши они вместо этого, к примеру, что «10 тысяч общественных служащих бессмысленно получают деньги из бюджета и не создают никакого дополнительного результата, но мы предлагаем не сокращать их, чтобы они не стали безработными».

Но отбросим в сторону пропагандистские манипуляции и попытаемся понять суть проблемы. Ни для кого не новость, что государственный аппарат в Армении сильно раздут, и общественность годами поднимала вопрос освобождения от этой «армии дармоедов», потому что значительная часть государственного аппарата и общественных служащих действительно ничего не делает и получает деньги просто так. И с точки зрения содержания речь идет не об утрате работы, потому что работу теряет тот, кто работал; а те, кто просиживает стулья, теряют не работу, а зарплату. Зарплату, которая, кстати, выплачивается за счет налогоплательщиков. То есть речь идет не о безработице (потому что эти люди не работают), а о «беззарплатице».

Просиживать в государственных учреждениях, ничего не делать и воспринимать это как нормальное явление – традиция, сохранившаяся еще с советских времен. В те времена, когда люди спрашивали друг друга о работе, основным вопросом был размер зарплаты и возможность посторонних доходов. А что конкретно надо делать на этой работе, никого особо не интересовало (потому что, как правило, нужно было просто приходить в учреждение, распивать чаи-кофеи, убивать время, а концу квартала заполнять какие-то бумаги – и всё). Разумеется, речь идет, в первую очередь, об офисных работниках среднего звена. То есть именно о тех людях, которые не сегодня-завтра «подпадут под оптимизацию».

А теперь – о безработице. В самых развитых странах мира безработица составляет не менее 6-7 процентов, и это не потому, что страны не могут обеспечить работой всех своих граждан, а потому что не будь безработных – не будет и конкуренции на рабочие места, и качество специалистов резко снизится. Представьте себе, к примеру, каким будет качество футбольного первенства страны, если в конце каждого года несколько команд не будут выбывать из высшей лиги. К сожалению, в Армении процент безработицы гораздо выше, но это же не мешает частным компаниям оптимизировать свою работу и, скажем, не содержать 100 работников, если ту же работу могут сделать и 70. Почему же государству как работодателю не руководствоваться той же логикой. В конце концов, согласно ли наше общество содержать за уплачиваемые им налоги в каком-либо отделе государственного учреждения 20 работников, если и 15-ти вполне достаточно.

Все это, конечно, не означает, что в вопросах оптимизации нет и не может быть проблем. Наоборот, существует множество рисков. К примеру, есть риск, что будут сокращены не бездельники, просиживающие стулья, а сотрудники, работающие действительно эффективно, но не имеющие покровителей или «не находящие общего языка» с вышестоящими из-за своей принципиальности, а те, кто оказался в госструктурах благодаря своим дружеским и родственным связям или коррупционным схемам, могут не только сохранить свои должности, но и «продвинуться». Теоретически есть также риск, что под прикрытием оптимизации могут увольнять людей за их политические взгляды или партийную принадлежность. То есть риски здесь действительно есть, и правительству предстоит колоссальная работа по установлению конкретных критериев и снижению возможных рисков. А оппозиции, наверное, в первую очередь следовало бы обратить внимание именно на эти вопросы.

Однако в том, что оптимизация необходима с точки зрения государственного интереса, и сомнений быть не может.